Несмотря на небольшую площадь, Эстония не выглядит однообразной: в то время как в Таллинне застраивается небоскребами похожий на Берлин центр деловой активности, на другом конце Эстонии (всего лишь в четырехстах километрах к югу) лежат широкие холмы и глубокие озера. В районе городов Валга, Выру, Вильянди, Тарту – раздолье для фермеров, отдыхающих, туристов и просто любителей загородной жизни. Свою страну эстонцы поддерживают в чистоте и относительном благополучии. Дороги здесь куда шире и новее, чем в соседних Латвии, Литве и Польше. Сами эстонцы любят равняться на прибалтийских соседей и на Западную Европу, с гордостью рассказывая о маленьких, но важных достижениях.
В летнее время года Эстония – очень зеленая страна, но, к сожалению, здесь практически не сохранились земледельческие традиции, в отличие от той же Польши. Проезжая по Эстонии, по обочинам чаще всего можно увидеть незасеянные луга; периодически сено скашивают, и тогда пейзаж разбавляют стога, которые связываются затем в тугие, обтянутые пленкой «бочонки». Поселения расположены не очень далеко друг от друга, невелики и лесные участки. На юго-западе Эстонии пейзаж холмистый, изрезанный извилистыми асфальтированными и грунтовыми дорогами. Всего сто лет назад сельская Эстония была построена по принципу помещичьих хозяйств (так называемые мызы). Сейчас старинные мызы находятся в очень плохом состоянии, постепенно разрушаясь. Государство предлагает энтузиастам участвовать в грантах и получать деньги на реконструкцию поместий, но желающих пока немного.
Эстонское искусство сада и ландшафтный дизайн зародились как раз в помещичьих хозяйствах. Регулярные французские и английские пейзажные сады, редко существовавшие в чистом виде, окружали красивые деревянные виллы, за ними ухаживали специально приглашенные садовники. Во времена, когда Ингерманландия была частью Российской империи, аристократией сюда привозились растения, не свойственные северной местности. В целом провинция огромной империи развивала культуру сада с запозданием, но примерно в том же направлении.
Позже, когда Эстония в 1920–1930-х годах стала независимой страной, уровень фермерских наделов резко пошел вверх. Хуторяне, будучи знакомы со способом ведения хозяйства помещиков, заимствовали принципы построения садов, стихийно благоустраивая свои небольшие земельные участки. Сложно было бы ожидать, что фермеры начнут разбивать французские сады: само собой, основное внимание они уделяли огороду, саду с фруктово-ягодными растениями, и лишь в последнюю очередь – цветам и беседкам. Тем не менее нельзя не отметить присутствия у эстонцев некоторого внутреннего чутья, тонкого нордического вкуса, помогающего им легко и непринужденно создавать простые и изящные композиции из подручных материалов.
Сейчас приусадебные сады можно подразделить на следующие группы: хуторские хозяйства (со сравнительно большими площадями участков – по 2–20 гектаров земли), загородные дома в сельской местности (с участком поменьше – около гектара), дома в пределах деревни или небольшого города (здесь участки и вовсе крошечные, 6–12 соток). Коттеджей и коттеджных поселков в российском понимании здесь почти нет, небольшое количество было построено в пригородах Таллинна и Тарту в последние десятилетия. Сами сады воспринимаются здесь как неотъемлемый элемент жизни и построения быта. У сельских магазинов, вдоль улиц, около почты и мэрии создаются разные по размеру композиции – причем ненавязчиво, без ощущения, что это сделано по указу чиновников.
Хуторские земли организуются в соответствии с нуждами семьи и профессией хозяев – сейчас уже практически невозможно прожить на доходы от частного землевладения. Часть участка в таких случаях отводится под мастерскую хозяина (это может быть автомобильный мастер, художник, кузнец и т. д.), там строятся небольшой домик, сарай. Обычно есть и технические помещения для содержания инструментов. Традиционный эстонский хутор состоит из главного теплого дома и нескольких больших деревянных сараев, которые образуют вместе внутренний двор. Газон на хуторе обязательно должен быть коротко подстрижен, и ритуал стрижки газона обыгран в эстонских семьях самым тщательным образом: обычно звук газонокосилки доносится отовсюду в пятницу вечером, чтобы в выходные участок выглядел идеально.
Всякий уважающий себя хуторянин стремится выкопать на своей территории искусственный пруд, засадить его по периметру камышом и травой, сделать мостки и пустить водоплавающих птиц и рыбу. Также нередко на столбе электропередач надето колесо, чтобы аисты могли обустраивать гнезда (эта птица является негласным символом Эстонии). Основной строительный материал для приусадебных сооружений, таких как беседка, баня, колодец, навес для летней кухни, – это дерево.
На юге Эстонии, в районе под названием Ханья (Haanja), существует природный и культурный заповедник. Помимо самой высокой точки Эстонии, холма Сур-Мунамяги (Suur-Munamagi), район Ханья знаменит тем, что тут восстановлены в близком к первозданному виду несколько хуторских хозяйств. Сейчас это туристические центры, где организовывают свадебные торжества, банкеты, туристический отдых. Также здесь постарались воссоздать аутентичное приусадебное хозяйство, приспособленное под нужды сегодняшнего дня.
Хельве Алла, директор хуторского туристического центра Haanjamehe Talu, рассказывает, что растения для сада постарались подобрать такие же, как на настоящих хуторах, а там, как правило, полезное совмещается с приятным. На клумбах выращиваются лекарственные и съедобные травы: ноготки, настурция, рута, мак, ромашка, мята, тысячелистник, чабрец. Оставлен участок леса, где растут черника и земляника, есть здесь и малинник. Неподалеку сооружены национальные эстонские деревянные качели, на которых одновременно могут качаться 6–8 человек.
Частные владельцы загородных домов редко столь привержены традициям, как хуторяне. За исключением вездесущего газона, трудно предсказать, что может располагаться на участке. В зависимости от вкуса и умения хозяина, средств, которыми он располагает, земельной площади и других факторов, подбирается примерный стиль обустройства ландшафта. Назвать это занятие «ландшафтным дизайном» довольно сложно – уж слишком домашним, камерным, частным является сад в жизни эстонца. Дизайнера для работы над приусадебным ландшафтом практически никогда не приглашают.
Айвар Румвольт, художник по керамике и владелец собственного загородного дома с садом в городе Выру, считает, что существуют характерные черты эстонского сада и эстонского дизайна в целом. В первую очередь это простота и отточенность формы, игра на пропорциях, использование натуральных материалов и цветов. «В саду, как и при изготовлении керамических предметов, никогда нельзя предсказать, как будет развиваться форма – какими вырастут цветы, как лягут камни в ландшафте, как упадет тень». По мнению Айвара, эстонский дизайн чем-то похож на финский и норвежский и, может быть, немного на японский. В отличие от латышей и русских, эстонцы не любят орнаменты и узоры, яркие детали. Им ближе природная фактура, а если используются мелкие детали, – то они точны и уместны. Наверное, дает о себе знать северная экономность.
В саду у Айвара пространство четко зонировано: перед домом – густые заросли летних цветов, которые покрываются соцветиями по очереди, дальше – гостевая зона с гамаком, чугунным приспособлением для гриля и скамьями из грубо обработанных бревен. Неподалеку – небольшой домик-мастерская, в котором можно увидеть работы художника. А в глубине расположены большая кирпичная печь для обжига и фруктовый сад, где по деревянной решетке вьются вверх виноградные ветви.
Однако строгий минимализм и функционализм эстонцев не распространяется на богатые, большие сады. Здесь царит многообразие стилей, форм, направлений садового искусства – это настоящий ландшафтный дизайн в его современном понимании. Кипарисы и озерца перемежаются японскими уголками и исконно национальными деревянными постройками. Вот только одна деталь присутствует как в небольших традиционных садиках, так и в роскошных произведениях садового мастерства: изобилие декоративной скульптуры. Эстонцы с детства любят играть – и на просторе собственного сада воплощают детские мечты. В зарослях цветов обязательно найдется пластиковая или керамическая фигурка животного, рептилии или птицы. Собачки, утки, лягушки, не выглядящие пошлыми и смешными, на удивление органично вписываются в общий ландшафт.
Национальные черты во многих районах мира сейчас легко исчезают, смываются в общем потоке глобализации. Такой процесс идет и в маленькой прибалтийской стране. Но кое-что остается – в первую очередь, это врожденный вкус финно-угров в оформлении жилого и дворового пространства.
Текст: Алина ГРИНЧЕЛЬ
Фото автора
